МОСКОВСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
СТРОИТЕЛЬНЫЙ
УНИВЕРСИТЕТ
РЕФЕРАТ
ПО ДИСЦИПЛИНЕ
«ИСТОРИЯ
СПЕЦИАЛЬНОСТИ»
История
Московского
водопровода
Выполнил:
студент ВиВ
V-1
в/о Проверил:
проф. Пугачев
Е.А.
Горбунов
Н.А.
Москва
2005
И
стория
развития Московского
водопровода
Хотя
путь первого
московского
водопровода
и пролегал
через Самотеку,
а также Трубную
площадь, эти
старинные
названия никак
с ним не связаны.
Трубная площадь
названа так
по водостоку
– «трубе»,
проложенной
в стене Белого
города. Через
эту «трубу»
до 1817 года текла
Неглинка, пока
ее не заключили
в подземный
коллектор.
Название местности
Самотека (от
которого получили
имена площадь,
бульвар и переулки)
тоже связано
с Неглинкой,
а точнее – с
образованным
в ее русле с
помощью запруды
так называемым
Самотецким
прудом, засыпанным
только в 1879 году.
Итак,
от водоприемного
бассейна на
Трубной площади
вода по чугунным
трубам доставлялась
к водоразборным
колодцам. При
этом на площади
была построена
ротонда, а качали
воду ручной
помпой. Понятно,
что в жилые
дома воду тогда
не подводили.
Появление
водопровода
стало для города
огромным событием.
Журнал «Вестник
Европы» в декабре
1804 г. восторженно
писал: «Сия
вода, чистая
и прозрачная,
эта первая
после воздуха
потребность
жизни, проведена
в столицу из
Мытищинских
колодцев;
доставляется
в нее каменными
трубами… через
овраги и глубокие
долины, которые
могли бы остановить
бег ея…»
Строительство
и эксплуатация
такого сложного
технического
объекта, как
водопровод,
дало толчок
развитию
отечественной
гидравлической
науки. Уже в
конце XVIII века
появляется
ряд серьезных
работ по гидравлике.
Например, сочинение
Алексея Колмакова
с типичным для
того времени
названием
«Карманная
книжка для
вычисления
количества
воды, вытекающей
через трубы,
отверстия или
по желобам;
также и силы,
с какою они
ударяют, стремясь
с данною скоростью;
с приложением
правил для
вычисления
трений, производимых
в махинах».
Конечно
же, время не
щадило бауэровский
водопровод.
Кирпичная
галерея с годами
в некоторых
местах просела
и обветшала,
кое-где даже
обвалилась,
разрушались
и начали гнить
деревянные
основания
каналов. Из-за
трещин в водопровод
начала попадать
грязь, по дороге
терялось много
чистой мытищинской
воды. Естественно,
встал вопрос
о реконструкции
и совершенствовании
сооружения.
В 1828 г. император
Николай I поручил
разработать
данный проект
инженер-полковнику
Н.И. Янишу, занимавшему
должность
начальника
Управления
путей сообщения
России.
За 7 лет
московская
команда под
руководством
петербуржца
Яниша полностью
«подправила
и улучшила»
водопровод.
Кирпичная
галерея была
отремонтирована,
а в селе Алексеевском
построена
насосная станция
с двумя паровыми
машинами в 24
лошадиные силы
и четырьмя
паровыми котлами.
Машины работали
поочередно.
От Алексеевской
водокачки до
Сухаревой башни
был проложен
чугунный водовод.
Во втором ярусе
башни был установлен
чугунный же
резервуар
вместимостью
около 5 тыс. ведер,
куда перекачивали
мытищинскую
воду два насоса,
приводимые
в движение
паровыми машинами.
Так знаменитая
Сухарева башня,
с петровских
времен приковывавшая
к себе внимание
москвичей,
превратилась
в водонапорную
и выполняла
эту функцию
целое столетие.
От
Сухаревой башни
вода по трубам
направлялась
к пяти фонтанам.
Сначала были
построены
Шереметевский
фонтан на Сухаревской
площади и Никольский
– на Лубянской,
чуть позднее
Петровский
– на Театральной
площади, Воскресенский
– у входа в
Александровский
сад и Варварский
– у Варварских
ворот Китай-города.
Почти
все фонтаны
на трассе водопровода
имели хозяйственное
назначение.
Устроенные
при водоразборных
бассейнах, они
служили источником
питьевой воды
для населения.
Жители близлежащих
домов разносили
воду просто
в ведрах, тем,
кто жил далеко,
воду доставляли
в бочках, погруженных
на телеги. Водовозы
трудились в
столице до
начала XX века,
работая на
окраинах, куда
водопровод
в те времена
еще не доходил.
Старых
московских
водовозов можно
видеть на фотографиях
позапрошлого
века, нередко
– на картинах
русских художников.
Причем некоторые
водовозы впрягались
в тележку вместо
лошадей сами.
На известной
картине В.Перова
«Тройка» двое
мальчишек и
девочка тянут
от Трубной
площади, где
был водоразборный
фонтан, вверх
по зимнему
Рождественскому
бульвару санки
с наполненной
водой бочкой.
Страшно. Между
тем, профессия
водовоза была
достаточно
престижной
и прибыльной,
а вода влетала
москвичам, как
говорится, в
копеечку. В
конце XIX века
в Первопрестольной
трудилось около
6–6,5 тыс. конных
водовозов и
почти 3 тыс.
водоносов с
санками и тележками.
Городская
управа выпускала
специальные
акцизные марки,
водовозы покупали
их и расплачивались
ими за воду с
будочником,
сидевшим у
фонтанов. Воду
брали из бассейнов
при помощи
черпаков с
длинными ручками.
Два
фонтана тех
времен сохранились
до наших дней:
Петровский,
украшавший
площадь перед
зданием Большого
театра, а ныне
стоящий за
памятником
Карлу Марксу
в сквере напротив,
и Никольский,
ранее находившийся
на Лубянской
площади на
месте памятника
Дзержинскому
и перенесенный
к зданию президиума
Академии наук
в Нескучном
саду. Оба фонтана
– работы русского
скульптора
И.П.Витали.
В середине
XIX века Мытищинский
водопровод
снова был
реконструирован:
кирпичную
галерею заменили
чугунным
трубопроводом,
на насосных
станциях появились
современные
паровые машины,
были сооружены
новые водоразборы
– 26 фонтанов,
бассейнов и
водоразборных
колонок. Руководил
работами
замечательный
русский инженер,
опытный строитель
А.И.Дельвиг
(двоюродный
брат приятеля
Пушкина). Под
его руководством
строились и
перестраивались
водопроводы
в Москве, Нижнем
Новгороде и
Санкт-Петербурге,
он же – автор
первого русского
«Руководства
к устройству
водопроводов».
В конце
XIX века в помощь
существующим
московским
водопроводам
было принято
решение снова
привлечь мытищинские
ключи. Проектированием
и строительством
руководили
инженеры Н.П.Зимин,
Г.К. Дункер и
А.П. Забаев. В
1892 г. было пробурено
50 скважин глубиной
до 30 м, соединенных
общей всасывающей
трубой. Мытищинская
вода подавалась
в резервуары
Крестовских
водонапорных
башен, а уже из
них распределялась
по всему городу.
Водонапорные
башни, построенные
по проекту
архитектора
М.К. Геппенера,
были сооружены
у Крестовской
заставы и
представляли
собой два круглых
в плане кирпичных
сооружения
высотой около
40 м и диаметром
20 м, связанных
между собой
ажурным мостиком.
В верхнем ярусе
находились
резервуары
для воды, на
пяти нижних
этажах жилые
и служебные
помещения,
контрольная
станция водомеров.
В башни вода
поступала с
Алексеевской
насосной станции,
оттуда она
направлялась
самотеком в
водопроводные
магистрали,
питавшие центральные
районы города.
Крестовские
водонапорные
башни располагались
по обе стороны
Крестовского
путепровода
и служили как
бы сторожами
при выезде из
тогдашних
границ Москвы.
Они с честью
служили городу,
но к 1940 г. их, к
огромному
сожалению
знатоков истории
и архитектуры,
снесли, как
снесли еще
раньше другую
знаменитую
башню – Сухареву.
Н
емало
талантливых
инженеров
работали над
совершенствованием
водопровода
в конце XIX – начале
XX веков. Хочется
особо упомянуть
имя Н.П. Зимина,
который в течение
25 лет (до 1902 г.) заведовал
Московским
водопроводом.
Инженер-механик,
закончивший
Высшее техническое
училище в Москве
с золотой медалью
(за сочинение
по водоснабжению),
он прошел путь
от техника до
заведующего
Алексеевской
насосной станцией,
а затем – главного
инженера Московского
водопровода.
Ему принадлежит
одобренный
Городской думой
проект «Снабжение
г. Москвы водою
и охрана его
от пожаров».
Н.П. Зимин был
инициатором
проведения
русских «водопроводных
съездов»,
способствовавших
серьезному
обмену опытом
среди инженеров.
Большой интерес
специалистов
вызывали сделанные
им на этих съездах
доклады о
противопожарных
водопроводах,
о фильтрации
воды и т.д.
С Мытищинским
водопроводом
связано и имя
крупного русского
ученого, основоположника
современной
гидроаэродинамики
Н.Е. Жуковского.
В конце XIX века
московские
инженеры были
озадачены
непонятным
явлением: на
водопроводной
сети Москвы
систематически
лопались
магистральные
трубы, что вызывало
перерыв в работе
водопровода
и на длительный
срок нарушало
снабжение водой
отдельных
районов. Управление
городским
хозяйством
создало специальную
комиссию. Главный
инженер Московского
водопровода
Н.П.Зимин пригласил
к участию в ее
работе своего
учителя, профессора
механики Московского
высшего технического
училища Николая
Егоровича
Жуковского,
который и раньше
помогал Московскому
водопроводу
в решении разного
рода сложных
вопросов. Жуковский
установил одну
из главных
причин, вызывающих
аварии: при
быстром открывании
и закрывании
задвижек в
трубах развивалось
сильное ударное
действие, возникал
так называемый
«гидравлический
удар».
Однако
эти выводы
требовалось
проверить
экспериментальным
путем. Для этой
цели на Алексеевской
водокачке
соорудили
большую опытную
сеть водопроводных
труб разного
диаметра, которые
можно было
заставить
работать при
самых разных
условиях. Здесь
ученый провел
свои ставшие
потом знаменитыми
опыты, блестяще
подтвердившие
его предположения:
при «гидравлическом
ударе» задвижка
быстро закрывается,
вода останавливается,
давление внезапно
возрастает,
и это новое
состояние с
возросшим
давлением
распространяется
по трубам с
огромной скоростью
(около 1000 м в секунду).
При неблагоприятных
условиях это
и вызывает
разрыв труб.
Установив
причину аварий,
Жуковский
предложил и
меры по их
предотвращению,
нашел способ
определить
место аварии,
не выходя из
помещения
водокачки, не
дожидаясь,
чтобы вода
выступила на
мостовую.
В 1899 г.
работа Жуковского
«О гидравлическом
ударе в водопроводных
трубах» была
напечатана
в «Бюллетенях
Политехнического
общества», в
1901 г. – в трудах
IV Русского
водопроводного
съезда, в 1904 г.
появилась в
одном из американских
журналов, в
1907 г. была переведена
на французский
язык. Выводы
и формулы Жуковского
вошли в учебники
по гидравлике
и водопроводному
делу.
С работами
по проектированию
и постройке
Московского
водопровода
связано создание
еще одного
капитального
труда Жуковского.
«Теоретическое
исследование
о движении
подпочвенных
вод» (1889) – результат
работ ученого,
предпринятых
им в районе
Мытищ. К началу
XX века Мытищинский
водопровод
достиг своей
предельной
мощности – 3,5
млн. ведер в
сутки, но при
населении
города в 1,1 млн.
человек с запросами
его он все равно
не справлялся.
Вместе с тем
было неясно,
какова мощность
водоносных
слоев, из которых
поступала вода
в мытищинские
ключи, хватит
ли ее для нового
водопровода.
Для решения
этого сложного
технического
вопроса Жуковский
опять использовал
экспериментальный
метод. Он построил
специальную
опытную установку
– модель песков,
насыщенных
водой. Наблюдая
явления, происходящие
в этой модели,
он впервые в
мире установил,
что уровень
стояния почвенных
вод меняется
с изменением
барометрического
давления, и
колебания эти
зависят от
запасов воды.
На
основании этих
исследований
и был сделан
выбор места
для новой
водопроводной
станции. Мысль
о расширении
Мытищинского
водопровода
пришлось оставить,
новую станцию,
снабжавшую
город в
одой
из Москвы-реки,
построили
вблизи деревни
Рублево.
Началась
новая веха в
истории Московского
водопровода:
город стал
получать воду
из другого,
поверхностного
источника, и
впервые была
применена
система очистки.
Мытищинскую
воду, ключевую,
исключительной
чистоты, очищать
не требовалось.
Много
воды утекло
с тех пор. Давно
нет ни Сухаревой
башни, ни Крестовских
водонапорных.
Никому не придет
в голову пить
воду из фонтанов,
канула в историю
профессия
водовоза. В
начале XX века
вода появилась
в домах москвичей.
В столицу по
каналу имени
Москвы пришла
вода из Волги.
Вода, что течет
из наших кранов,
уже совсем не
мытищинского
происхождения.
Тот первый
водопровод
стал историей,
хотя его сооружения
до сих пор
используются
для снабжения
водой п
одмосковного
города Мытищи.
В 1957 году
на Ярославском
шоссе появился
новый большой
и широкий
Ростокинский
мост через
Яузу. Справа
от шоссе, среди
стандартных
многоэтажных
жилых домов,
как видение,
словно сошедшее
со старинных
гравюр или
архитектурных
фантазий Пиранези,
белокаменный,
многопролетный,
стоящий на
стройных арках
древнеримский
акведук. Его
нельзя не заметить,
он привлекает
всеобщее внимание.
Это акведук-водовод
знаменитого
Мытищинского
водопровода
ХVПI века. «Я увидел
недалеко от
дороги прекрасный
водовод, — пишет
Н.М. Карамзин
в своих путевых
заметках... —
Вот один из
монументов
Екатерининской
благодетельности!
Она любила во
многом следовать
примеру римлян,
которые не
жалели ничего
для пользы
иметь в городах
хорошую воду,
столь необходимую
для здоровья
людей, необходимее
самих аптек.
Издержки для
общественного
блага составляют
роскошь, достойную
великих монархов,
роскошь, которая
питает самую
любовь к отечеству,
нераздельному
с правлением.
Народ видит,
что об нем пекутся,
и любит своих
благотворителей.
Москва вообще
не имеет хорошей
воды; едва ли
двадцатая часть
ж
ителей
пользуется
трехгорною
и преображенскою,
за которою
надобно посылать
далеко. Екатерина
хотела, чтобы
всякий бедный
человек находил
близ своего
дому колодезь
светлой, здоровой
воды, и поручила
генералу Бауеру
привести ее
трубами из
ключей мытищинских...»
Карамзин писал
свой очерк,
когда Мытищинский
водопровод
еще не был закончен,
вода еще не
пришла в Москву,
но о нем уже
шла широкая
молва.
Рассказывали,
как было положено
ему начало. В
одну из своих
поездок в Троицкую
Лавру на богомолье
Екатерина I,
остановясь
в Мытищах, испила
воды из ключей,
и эта вода так
ей понравилась
своей чистотой,
прохладой и
вкусом, что она
приказала
провести ее
в Москву. Также
любили рассказывать
о чудесном
происхождении
мытищинских
ключей: будто
они забили
после того, как
в землю ударила
молния и открыла
путь воде. Однако
появление
Мытищинского
водопровода
совершилось
не так чудесно
и быстро. В 1767 году
Екатерина II
переживавшая
тогда пик своих
либеральных
увлечений,
созвала в Москве
Комиссию об
Уложении для
разработки
нового законодательства
страны. В Комиссию
входили выборные
от всех сословий
всех областей
России, привезшие
накалы своих
избирателей
для внесения
тех или иных
вопросов в
законодательство.
В наказе москвичей,
в числе прочего,
затрагивалась
проблема
водоснабжения
столицы. Жители
терпят великую
нужду, говорилось
в нем, «в необходимой
к пропитанию
человеческому
чистой воде»
и поэтому просят
найти «в удобных
местах хорошую
воду», а также
«накрепко
запретить и
неослабно
наблюдать, чтоб
в Москву-реку
и в прочие сквозь
город текущие
воды никто
никакого сору
и хламу не бросал
и на лед нечистот
не вывозил».
Кроме того, они
просили запретить
устройство
на московских
реках кожевенных
и других заводов,
«нечистоту
воды делающих»,
и предлагали
«увеличить
идущие сквозь
город реки
приведением
воды из ближних
мест». Эпидемия
чумы в Москве
в 1771 году особенно
остро поставила
вопрос об устройстве
водопровода
или, как тогда
называли,
«водоведения».
28 июля 1779 года
Екатерина II
поручила
«генерал-поручику
Бауеру произвесть
в действо водяные
работы для
пользы престольного
нашего города
Москвы». В том
же году военный
инженер Ф.Б.
Бауер провел
необходимые
изыскания и
представил
проект Мытищинского
самотечного
водопровода,
в следующем
году началось
строительство.
Мытищинский
водопровод
представлял
собой грандиозное
по тому времени
сооружение,
достроен и
пущен он был
только в 1804 году.
Строительство
обошлось в один
миллион шестьсот
сорок восемь
тысяч рублей.
Эта сумма называлась
в печати, она
поражала воображение,
акведук, возведенный
в Ростокине
через Яузу,
получил в народе
название Миллионный
мост. Но москвичи
недолго пользовались
хорошей водой.
Кирпичные
водоводы и
каналы уже
десять лет
спустя начали
портиться, в
них появились
трещины, через
них уходила
вода из мытищинских
ключей и проникала
болотная. В
1
814
году директор
Мытищинских
водопроводов
доносил, что
«из фонтанов
только по совершенной
нужде в воде
окружные жители
довольствуются
оною». К 1830 году
водопровод
реконструировали,
кирпичные
водоводы были
заменены чугунными,
а самотечная
система —
водонапорной,
для чего в селе
Алексеевском
была поставлена
насосная станция
с двумя паровыми
машинами. Станция
гнала воду в
водонапорные
резервуары,
поставленные
на Сухаревой
башне, а оттуда
она уже направлялась
по т
рубам
к городским
фонтанам,
устроенным
на Сухаревой,
Лубянской,
Театральной,
Воскресенской
и Варварской
площадях. Теперь
Москва получила
действительно
чистую мытищинскую
воду. В течение
XIX и ХХ веков
Мытищинский
водопровод
не раз модернизировался,
верой-правдой
служит он и
сейчас, правда,
обслуживает
лишь ближайшие
окрестности
Мытищ. Ростокинский
акведук, Ростокинский
мост, Ростокинская
улица, станция
Окружной железной
дороги названы
по селу, некогда
существовавшему
здесь. Село
Ростокино
известно по
документам
с ХV века, оно
принадлежало
тогда Михаилу
Борисовичу
Плещееву, ближнему
боярину великих
князей Московских
Василия Темного
и Ивана III. Но, судя
по названию,
оно возникло
гораздо раньше.
Это слово,
неупотребительное
в современной
русской живой
речи, принадлежит
к общеславянскому
языковому фонду
и сохранилось
в названии ныне
немецкого, а
прежде славянского
города Росток
и означает
раздвоение
на два потока.
Село Ростокино
стояло по Яузе
и впадавшей
в нее речке
Горяинке: по
Яузе на правом
и левом берегах,
а по Горяинке
только на левом,
образуя в плане
фигуру, похожую
на рогатку, то
есть раздваивалось,
расходясь на
два потока. По
смерти жены,
на помин ее
души, Плещеев
отдал Ростокино
Троице-Сергиеву
монастырю «с
серебром, и с
хлебом, и с сеном,
и со всем, что
к тому селу
потягло, и с
пусто щами,
куда топор и
коса и соха
ходили». Став
монастырским
владением, село
быстро богатело,
так как его
жители имели
«обельную»
грамоту, освобождавшую
их от всех казенных
повинностей
и податей, и
обязаны были
работать только
на монастырь.
Эти льготы
сохранялись
и при преемниках
Василия Темного
— Иване III, Василии
III, Иване Грозном.
В селе содержалось
монастырское
стадо, на Яузе
молола зерно
мельница, полученные
за помол деньги
шли в монастырскую
казну, кроме
того, два с половиной
рубля в год
приносил
действовавший
по весне перевоз
через Яузу. По
документам
известно, что
в селе была
деревянная
церковь Воскресения
Христова и в
ней «образы
и святы книги
и ризы», а на
колокольне
звонили четыре
колокола. При
церкви жил
священник,
рядом стояли
дворы «челядинский»
и монастырского
приказчика.
28 октября 1552 года
у Ростокина
московский
народ встречал
возвращающегося
после победы
над Казанским
ханством царя
Ивана Васильевича,
тогда еще не
имевшего прозвища
Грозный. «И
прииде государь
к царствующему
своему граду,—
пишет летописец,—
и стречаху
государя множество
народа. И толико
множество
народа, и поля
не вмещаху их:
от реки Яузы
и до посада и
по самой град,
по обе страны
пути, без численно
народа, старии
и унии, велии
гласы вопиющие,
ничтоже ино
слышати, токмо:
«Многа лета
царю благочестивому,
победителю
варварскому
и избавителю
християнскому!»
В Смутное время
через Ростокино
проходили то
отряды польско-литовских
оккупантов,
то казаков,
поддерживавших
Лжедмитриев.
Село было разорено,
церковь сожжена,
жители разбрелись.
В 1613 году большой
отряд казаков,
занимавшийся
раз боем на
Троицкой дороге,
послал из Ростокина
гонцов к новоизбранному
царю Михаилу
Федоровичу,
сообщая, что
они, де, готовы
покончить с
разбоем и идти
на службу к
государю. Царь
послал в Ростокино
своих людей
с наказом переписать
казаков, но те
решительно
этому воспротивились
и принялись
самовольно
ставить на
Троицкой дороге
от Ростокина
до Москвы засады
– «сторожи».
Во втором послании
к царю казаки
перешли к прямым
угрозам: они
«учнут воевать»,
если им не будет
предоставлен
«торг». Михаилу
удалось как-то
уладить дело,
но он перевел
казаков из
дальнего Ростокина
поближе к Москве,
к Донскому
монастырю.
После Смутного
времени Ростокино
восстановилось
не скоро. В 1678 году
в селе было
всего 16 дворов
и 41 житель. Вновь
построенная
Воскресенская
церковь ко
второй поло
вине ХVIII века
обветшала и
была разобрана.
В 1764 году Ростокино
перешло в ведение
Коллегии экономии.
Крестьяне
наряду с земледелием
начали заниматься
извозом, некоторые
содержали
постоялые дворы
в Москве. При
Павле I Ростокино
и Черкизово
были отданы
митрополиту
Платону (Левшину).
Во время царствования
Александра
I Ростокино
вновь становится
государственной
собственностью.
Со второй половины
ХIХ века село
постепенно
превращается
|